Виан Борис - Золотое Сердце
Борис Виан
Золотое сердце
(Из сборника "Волк-оборотень")
I
Ольн старательно прижимался к стенам домов и на каждом шагу озирался с
самым подозрительным видом. Дело сделано - он похитил золотое сердце отца
Мимиля. Правда, беднягу пришлось слегка выпотрошить, вспороть садовым ножом
грудную клетку; однако не следует быть слишком разборчивым в средствах, когда
представляется случай заполучить золотое сердце.
Пройдя триста метров, Ольн демонстративно снял воровской картуз, швырнул
его в люк водостока и надел фетровую шляпу, какие носят люди порядочные.
Походка его сразу стала увереннее, мешало только золотое сердце отца Мимиля:
еще тепленькое, оно противно екало в кармане. А Ольну так хотелось рассмотреть
его не спеша - золотые сердца одним своим видом стимулируют жажду
злодеятельности.
В одном кабельтове от первого люка Ольну попался второй, побольше, и туда
полетели орудия убийства: дубинка и нож. На них оставались пятна крови,
присохшие волосы и наверняка немало отпечатков пальцев, так как Ольн всегда
все делал основательно. Липкую от крови одежду он снимать не стал: публика все
же не привыкла, чтобы убийцы были одеты как все люди, а со своим уставом в
чужой монастырь лезть не пристало.
На стоянке такси он выбрал машину поярче и поприметнее: старый
"драндулетти" модели тысяча девятьсот двадцать третьего года с плетеными
сиденьями, остроконечным багажником, кривым шофером и помятым задним бампером.
Атласный верх в малиновую и желтую полоску придавал ему вид поистине
незабываемый. Ольн сел в машину.
- Куда ехать, хозяин? - спросил шофер, судя по акценту - украинский
эмигрант.
- Вокруг квартала.
- Сколько раз?
- Пока не засечет полиция.
- А-а... э-э... - вслух размышлял шофер, - тогда как же... скорость все
равно прилично не превысишь, так, может, поехать по левой стороне, а?
- Давай.
Ольн опустил верх и выпрямился на сиденье, чтобы был заметен окровавленный
костюм, который в сочетании с головным убором честного человека наводил на
мысль, что ему есть что скрывать.
Они сделали двенадцать кругов, пока наконец не встретили служебного пони с
полицейским номером. Пони был выкрашен в стальной цвет и тащил легкую плетеную
повозку с гербом города. Обнюхав "драндулетти", он заржал.
- Ага, - сказал Ольн. - Они нас выследили. Поезжай теперь по правой
стороне, а то еще, не дай Бог, ребенка задавим.
Чтобы пони не выдохся и не отстал, шофер сбавил скорость до минимума. Ольн
хладнокровно командовал, куда ехать, и вскоре они добрались до района
многоэтажных домов.
Тем временем к первому пони присоединился еще один, выкрашенный в такой же
цвет. Он тоже тащил повозку, в которой тоже сидел полицейский в парадной
форме. Пока коллеги шепотом совещались, тыча пальцем в Ольна, их пони,
одновременно поднимая копыта и потряхивая головами, трусили бок о бок, в
добром согласии, как пара голубков.
Облюбовав подходящий дом, Ольн велел шоферу остановиться и выпрыгнул на
тротуар, перемахнув через дверцу, чтобы полицейские как следует разглядели
кровь на его одежде.
Затем он вошел в подъезд и направился к черной лестнице. Не спеша поднялся
на последний этаж, где располагались комнаты прислуги. В обе стороны от
лестничной клетки тянулся темный, выложенный шестиугольной плиткой коридор. В
левом его конце было окно, выходившее на внутренний дворик, между ванными и
ватерклозетами. Туда и пошел Ольн. Вдруг у него над головой блеснул дневной
свет - слуховое окошко! Прямо под ним одна, как перст, - как перст судьбы, -
сто
